«На станции Дно темно,
Вокруг не вода, а говно.
И ежели кто-то приходит сюда —
Останется здесь навсегда».
(Ольга Арефьева)
Когда Станиславский ставил «На дне», то вместе с актёрами отправился в трущобы Хитровки посмотреть на жизнь прототипов персонажей пьесы Максима Горького. Актёрам театра «МОДЕРН», чтобы вжиться в образы, впору было бы на недельку зависнуть в клубах на Рублёвке, ибо современная версия пьесы пролетарского писателя про дно духовное, а не дно материальное. Юрий Грымов, переодев труппу в модные наряды, при этом ни на йоту не исказил текст первоисточника, разве что несколько сократил пьесу для придания действию динамики. Диссонанс первых минут просмотра быстро улетучивается, и маргинальные реплики из уст разодетых франтов кажутся вполне адекватными. Бандит остается бандитом и в малиновом пиджаке, с золотой цепью на шее. Как пел Высоцкий, «добро остаётся добром в прошлом, будущем и настоящем», ну а говно остаётся говном. В спектакле Грымова, как и в пьесе Горького, представлен весь спектр человеческих пороков и добродетелей, которые за сотню лет не слишком изменились.
Юрий Грымов, режиссёр:
Горький и сегодня актуален, и если бы он сегодня писал, то об этом же. Горького очень сложно читать, и репетировать было сложно, но его гений в том, что когда это набирает смысл и приобретает образы вместе с героями на сцене — появляется мясо. Не мышцы, не хребет, а мясо, плоть. Горький — это гигантского размера автор, который абсолютно всё про нас понимает, про нас — про людей. Мы уплотнили пьесу, убрав объяснения и кряхтения. Станиславский ходил по злачным местам, чтобы проникнуться атмосферой. Я не водил своих на Рублёвку, потому что достаточно включить телевизор и там все эти олигархи, странные девушки. Они одеваются гораздо дороже, чем сами стоят. Что человек создал? Бездуховность, безнравственность, запутанность — это то, во что Россия планомерно влетала с 1992 года. СССР закончился, всё поделили и распилили, а что мы приобрели? Бездуховность безотносительна: живёте вы в грязном бараке или в золотой клетке, от себя не скроешься. Свобода сейчас существует только на уровне театра, мы жёстко высказывались по поводу выборов в постановке запрещённой ранее пьесы Шекспира и «На дне» тоже жёсткая постановка.
Виктор Потапешкин, он же Васька Пепел:
Работая над ролью, ищешь информацию, читаешь критические статьи прошлых лет. Самое сложное было не повториться, найти что-то новое в своём персонаже. Каждый человек многогранен. Васька Пепел в нашей постановке меняется прямо на сцене, здесь и сейчас принимает решения. И многие решения он принимает бездумно, в запале, на чувствах. В этой постановке у персонажей не ночлежка, здесь другая клетка. Проблемы бродяги и богача разные, но вырваться из этого социума не могут ни те, ни другие.
Александр Толмачёв сыграл в спектакле Луку:
В нашей трактовке Лука подстраивается под всех остальных персонажей, словно он носит маску. Это человек из сферы обслуживания, который может очень хорошо говорить, втягивать вас в разговор, дать вам то, что хотите, а на самом деле он просто заливает вам информацию в уши. Он уходит, когда понимает, что люди на дне не поменяются, всё будет только хуже и хуже.
Екатерина Грецова, исполнительница роли Наташи:
У меня сложная роль, моя героиня в белом платье, как Офелия. Наташа — белая ворона, чистая, искренне переживающая. Она не положительная-положительная, но отличается от других обитателей ночлежки.
